Давай не поженимся! - Страница 34

А оказалось, что даже и не чабан – овца отарная.

Нет, у меня был, разумеется, выбор. Я могла даже остаться на троне, за испорченный тираж дорогущих календарей меня всего лишь пожурили бы, к моим постоянным добавились еще и денежные заказчики других менеджеров, но – только при одном условии.

Для меня, увы, невыполнимом.

Потому что я не торгую собой.

И не надо крутить пальцем у виска и говорить о моей дремучести. Все аргументы я слышала, и не единожды – какая же это торговля собой, это приятный для обеих сторон взаимовыгодный союз, а как, по-твоему, делают карьеру большинство красивых женщин, от тебя не убудет и т. д. и т. п.

НУ НЕ МОГУ Я!!!!!

И все.

Ах, не можешь? Тогда, госпожа Ярцева, будьте любезны возместить фирме убыток, причиненный вашей пьяной выходкой. Пятнадцать тысяч долларов, причем срочно! Потом, так и быть, можете работать дальше. Но банк, разумеется, придется отдать другому менеджеру. Кому? Да хотя бы Виолетте Куделько, надо же сговорчивой и умелой девушке с чего-то начинать.

И плевать, что именно Виолетта устроила всю эту пакость. Прямых улик, разумеется, не было, но Оля, наш юрист, видела, как Куделько крутилась возле моего стула, на котором лежала сумочка. А Наталья Константиновна, посещая дамскую комнату, заметила раздражающую ее нахалку, беседующую с кем-то по розовому мобильному телефону.

Они обе даже рвались рассказать об этом руководству, но я остановила их. Зачем? Это самое руководство в довольно пьяном тогда лице Сергея Евгеньевича как раз во время злополучного звонка душило меня в медленном танце. И Петр Олегович топотал неподалеку, так что и тот и другой прекрасно знали, что с одиннадцати и до самого ухода я была на виду и никуда не звонила.

Но – вот он мобильный, вот в нем зафиксирован звонок в цех, вот испорченный тираж. И ничего больше.

И ведь ничего этого не случилось бы, явись я на корпоратив в привычном для всех виде.

В общем, желание потрясти основы мироздания вытрясло из меня всю накопленную заначку – семь тысяч долларов – и машину, которую пришлось срочно продавать. Конечно, желанию помогли и мои дурацкие принципы, вместе они устроили жизнетрясение силой в девять баллов.

А мадемуазель Куделько, надо отдать ей должное, оказалась вовсе не такой глупышкой, какой старательно прикидывалась. Вроде ленивая, вроде никчемная, вроде бестолковая, эта девица на самом деле внимательно слушала, старательно вникала, быстро усваивала. А еще – хорошо соображала и не брезговала ничем.

Вот это – именно то, что нужно для карьерного даже не роста – скачка.

Там, на корпоративе, она не стала сидеть и злобиться по поводу моего триумфа, нет. Наша Виолетта мгновенно разработала и осуществила план по уничтожению неожиданной конкурентки. Оказалось, что она неплохо владела ситуацией в отношении банковского заказа и смогла ввести в заблуждение Петровича.

И вот – тридцать первое декабря, толпы радостных людей вокруг, предвкушение праздника. Меня тоже ждут родители, но идти не хочется. Потому что веселиться нет желания, и мама сразу это поймет. И начнет приставать с расспросами, а я не хочу ее расстраивать. Зачем ей знать, что ее дочь – неудачница? Без работы, без денег, без перспектив…

Разумеется, сразу после новогодних праздников я начну искать работу, но их еще надо пережить, эти длинные запойные праздники, когда вся страна ест и пьет. И телевизор смотрит.

А мне что делать? Раньше я особо не заморачивалась, мы с родителями уезжали на дачу и там активно оздоравливались, очищая легкие от выхлопных газов мегаполиса. Там и мой день рождения обычно отмечали, с шашлыками и катанием на санках.

Но в этот раз я не хочу ехать. Как не хочу и праздновать Новый год.

Больше всего хочется запереться дома, отключить все телефоны и нареветься всласть. Все эти дни я старательно «держала лицо», сохраняя невозмутимость и спокойствие, но как же тошно, как же обидно! Да, большая часть нашего коллектива мне искренне сопереживала и сочувствовала, но были и остальные…

И злорадная победная улыбка Виолетты тоже была.

Правда, торжественная постановка меня раком у девушки сорвалась, что основательно подпортило ей триумф. Куделько не думала, что я смогу рассчитаться с фирмой так быстро, она ждала слез, истерик, унизительных выпрашиваний отсрочки.

Обломилось ей.

Но мне гораздо сильнее.

Как-то так у нас с мамой складывается, что падение в бездну отчаяния у нас происходит накануне одного из самых веселых, самых любимых праздников – Нового года.

А у меня еще и день рождения через неделю. И исполнится мне – бли-и-ин! – двадцать восемь лет. И что я имею к своим двадцати восьми годам? Браво, Варька, молодец – безработная, нищая, но очень принципиальная старая дева. Ни семьи, ни детей, ни друзей настоящих. Нет, приятелей у меня полно, а вот сблизиться, подружиться, довериться кому-нибудь до конца после той школьной истории я так и не смогла. Мне вполне хватало одной задушевной подруги – мамы.

Раньше хватало, потому что проблем особых в жизни не было. Но сейчас – сейчас к маме с бедой не пойдешь. Хотя я знаю – она поддержит, поможет, будет на моей стороне. А по ночам станет украдкой пить успокоительное. И смотреть на меня больными глазами, жалеть…

Господи, что же мне делать?!

Больше всего хотелось, чтобы прямо тут, прямо сейчас с неба свалился огроменный том с подробнейшей инструкцией на все случаи жизни Варвары Ярцевой. Я даже вверх посмотрела с надеждой.

Ничего. Только темно-серое, набрякшее снеговыми тучами декабрьское небо. Такое же депрессивное, как и я.